подарок пленному

история записана в Карабахе, в рамках проекта британской неправительственной организации «Ресурсы примирения» - «Аудиодневники на Южном Кавказе»

фото Галы Петри

Был конец 93-го или начало 94-го года. После разрушения нашей квартиры, потери отца мы как-то пытались встать на ноги и восстановить квартиру. Брату тогда было 13 лет, сестре – 15, а я была семилетней. Мама вынужденно пошла воевать. Она месяцами была в боях,  для нас было очень трудное время. И вот настала зима. Зимы 93 и 94 годов были самыми холодными, самыми суровыми. Люди голодали, получая кусок хлеба по талонам. Нам привезли дрова, и надо было кого-то позвать, чтоб распилить их. Мама попросила свое руководство, чтобы ей предоставили нескольких молодых людей, чтобы они помогли нам с дровами. И к нам послали двоих военнопленных – молодых азербайджанцев. 

И вот они пилят эти дрова. Уже ночь, света нигде нет. Они пытаются как-то распилить эти дрова, такие побитые они, в грязной одежде, сами черные, грязные... И вот мы попытались приготовить им что-то. У нас дома было принято, чтобы кто бы ни был пришедший, надо как-то его накормить. В благодарность за работу - или просто по-человечески накормить его.

И вот бабуля на керосинке приготовила национальное блюдо – «лбшорву». Они закончили работу, поднялись... Еще и полгода не прошло с тех пор, как погиб отец. Но, к моему удивлению, я никогда не питала каких-то отрицательных чувств к азербайджанцам. И вот я, 7-летняя, стою и смотрю на них. Один в углу с поникшей головой стоит – то ли его так избили, что он уже всех армян боится. А другой - смотрит на холодильник. А на нем лежала книга моей сестры – «Лезвие бритвы». Он взял ее и начал перелистывать. Я подошла и спросила: «Любишь читать?» Он сказал: «Я читал эту книгу, очень хорошая. И вообще – я люблю читать».

Хотя бабуля дергала меня: «не ходи туда, ты еще маленькая, там азербайджанцы» - я, как всегда, не послушалась и начала активно беседовать с азербайджанскими военнопленными. Они начали обедать, а я все расспрашиваю – как они на войну попали, почему воюют, имеют они что-то против армян или нет, что они думают вообще о войне? Они сказали, что против армян ничего не имеют, но, как истинные мусульмане, они пошли воевать и даже не думали о смерти. Еще сказали, что плен для них намного хуже, чем если бы они погибли.

Наши военные, которые их привезли, так грубо с ними разговаривали, что я заступилась за них. Бабуля опять сделала мне замечание - почему я заступаюсь за азеров? Ведь они принесли нашей семье столько несчастий...

Когда они собрались уходить, я шепнула маме: «Тот, что повыше, любит читать – давай подарим ему книгу?»... У нас большая библиотека, и я подарила ему книгу «Призрак в Лубло», я очень любила эту книгу. И надписала ее своим корявым тогда почерком, по-русски: «Азербайджанскому военнопленному – от карабахской семьи». И подарила книгу.

Он был очень тронут и сказал, что мы прежде всего –  все люди... И что человек всегда и в любой ситуации должен оставаться прежде всего человеком. Сейчас у меня, по крайней мере, совесть чиста. Если он остался жив после войны – может быть, у него есть дети. Может, они умеют читать по-русски. Будут перелистывать ту книгу и спросят у отца – а откуда она? И он вспомнит эту историю и расскажет.